2.48

Marilyn 

У меня по плану на конец августа была намечена хандра и прочее лирическое wake me up when September starts. Но помешали два обстоятельства: август заканчивается через два дня и второе -  увиденные фотографии в Дэйли Мэйл,  от пользователя Татьяны .

***

Посетила-таки выставку Marilyn. Узнала, что рожденная Сандро Боттичелли в 15 веке Венера, материализовалась спустя неполных 500 лет. Современным языком работы фотографа Джорджа Берриса, сделанные летом 1962 года на пляже с Мерилин, можно назвать мастерским троллингом :

И  еще один непревзойденный пример. Сесил Битон - значимая фигура в фотографировании знаменитых особ - провел иную параллель, сняв Мерилин в позе "Умирающего раба" Микеланджело, подчеркнув ее неразрешимый конфликт:

 А так как мой ребенок читает у меня в дневнике только то, что после P.S., то можно доложить и  более. На, казалось бы, безобидной фотографии, сделанной в 1953 году на фоне приветственного щита канадского города Banff - которому честью было принять и Татьяну - организаторы выставки читают открытый сексуальный смысл:

фото Мерилин со срубом, имеющим говорящую форму, со вчерашнего вечера и мне кажется слишком откровенной

После выставки, когда на открытой террасе Пражского Града под звездами смотришь фильм с Монро,  уносишь с собой только две вещи: эта женщина всю свою недолгую жизнь, став знаменитой,  носила практически одну и ту же форму туфель, с одинаковой высотой каблука и формой носа, меняя лишь цвет. Простые, идеальных пропорций лодочки 37-го размера. Все пары шил для нее Сальваторе Феррамаго. Группируя своих клиенток по форме выбранных туфель: Золушка, Венера и аристократка, он отнес Мерилин к Венере, утверждая, что за ее внешним блеском скрывается домохозяйка, любящая простые вещи. Эти два ее свойства часто вели к непониманию и обвинениям в излишней роскоши и легкомыслии.
И вторая: доживи Леонардо да Винчи до двадцатого века, имела бы Мона Лиза лик Монро?


№2.48  is ready to print

2.47

В канун- 2

Не каждому известны перипетии в увековеченном Львом Николаевичем романе, но практически каждый процитирует вводную фразу о счастливых и несчастливых семьях. Вот так и у нас было с курсом начертательной геометрии: дойти до конца удалось не всем, но вводную фразу преподавателя дословно цитирует каждый: "Моя фамилия Кокошко, но некоторые умудряются сделать в ней три ошибки! ".

На этом искрометный юмор Анатолия Федоровича заканчивался. Попасть в немилость преподавателя было равно разве лишь попаданию в милость. Одни  попали в "не", другие - в. Но одинаково тяжело было всем. 

 

Собственно, и моя вводная часть на этом заканчивается, а дальше будет не так весело.